Митяй в гостях у короля

Глава седьмая

Экипаж «Русалки» пополнился еще тремя членами; по комнатам дворца с веселым щебетанием забегали Танечка и Манечка. И никто им не мешал, не останавливал — их все баловали и ласкали.

Жену свою Ирину Евгений каждый день усаживал подле себя и приучал к компьютерным операциям. Великое старание умножало ее способности: она за две-три недели проникла в такие тайны, о которых могли мечтать банковские и министерские доки.

Дмитрий безвылазно сидел в лаборатории, создавал новое семейство вирусов. Оставалось выработать систему кодов — простую, надежную, но не доступную никому другому. Он перебрал сотни вариантов, но ни один из них не казался ему совершенным.

Изредка к нему приезжал король, иногда и ночью. Сидел в кресле у окна и чаще всего молчал.

— Ваше величество, вас что-то тревожит?

— Нет, Митя, ничего. Работай, пожалуйста, а я поеду.

А однажды спросил:

— Если не секрет, над чем голову ломаешь?

Как раз в эту ночь Дмитрий нашел заключительную формулу, и, как ему казалось, очень удачную,— с радостью рассказал королю об окончании очередного своего дела.

— А этот ваш механизм не может доставать компьютерные системы под водой?

— Как это не может! Очень даже может. Под водой-то как раз проще всего расколошматить любую систему.

— Что такое расколошматить?

— А-а... Это — разбить, разрушить, разбомбить...

— Хорошее слово — расколошматить,— улыбнулся король.— Я его постараюсь запомнить. Во время общения с вами я далеко продвинул свой русский язык.

Король замолчал и долго о чем-то думал. Потом негромко и с неуверенностью в голосе заговорил:

— Мне неудобно вас озадачивать, но случаются ситуации...

— Ваше величество! Я вынужден повторить, что затем к вам и перебрался на жительство, чтобы бороться. Бороться и побеждать. В России такой возможности мне не дадут, там среди кремлевских хозяев у меня слишком много врагов, они только и глядят, как бы заставить каждого способного держать оружие сражаться против своего народа. Они для этого идола выдумали: терроризмом его назвали. Солдат и офицеров превратили в охранников, генералам платят бешеные деньги, чтобы помогали разрушать армию, директоров тоже подкупают... Они за взятки останавливают заводы и разгоняют людей. Армагеддон какой-то! Вот только у вас я и могу работать для своего народа. Для своего и — вашего. Враг-то у нас один.

— Да, Митя, еще и еще раз я убеждаюсь, что в образе твоем к нам явился сын Аллаха. Аллах услышал нашу молитву и прислал к нам своего сына. Хотел бы я вечно служить вам и, если понадобится, жизнь свою не пожалею, защищая вашу жизнь.

— И я тоже!.. Я для того и прибыл к вам из далекой России, чтобы помочь друзьям. Арабы — наши братья. На вашу защиту поднимется весь славянский мир. А теперь скажите, что вас тревожит?..

Король подвинулся к нему и начал так:

— Они, видишь ли, американцы, хотят лишить нас средств защиты, чтобы нечем было ни обороняться, ни нападать. Ну, скажи, Митя, разве могут короли и президенты лишиться армии и оружия? Нет, конечно. Мы кое-что имеем. Но запрятали это кое-что глубоко — так, что американцы как ни стараются, а найти наши склады не могут. Теперь они решили, что страшное оружие мы прячем во дворцах. Их двадцать, принадлежащих моей семье. Вот они и собираются нанести удар по дворцам.

— Но они уже собирались однажды.

— Да, но теперь, испугавшись твоего оружия, замыслили хитрость: обкладывают нас со всех сторон подводными лодками. Этих лодок много, и все они атомные. А еще им должны помочь какие-то другие средства, которых мы пока не знаем.

— Ваше величество! Считайте, что с момента этого разговора мы начали свою операцию. Я человек не военный, но понимаю, что на всякий готовящийся удар надо организовать контрудар и затем перейти в наступление. Думаю, что так поступал в годы войны наш великий Жуков.

Король порывисто поднялся и заключил Дмитрия в объятия. Он был человеком сдержанным, суровым, но этот его порыв можно было понять.

Проводив короля, Дмитрий лег на диван и мгновенно заснул.

В дорожный чемодан Дмитрий сложил необходимую аппаратуру, позвонил королю, попросил вертолет для отбытия на крейсер. Перед отлетом король и шейх Мансур зашли к нему. Хасан сказал:

— Не рассредоточить ли нам компьютерные установки?

Дмитрий давно лелеял такую идею и сейчас был готов отправить Катюшу в любое место, лишь бы оно было надежным.

— У меня есть дети, много детей, но все они живут отдельно. Пусть ваша очаровательная сестренка будет мне дочерью. И я поселю ее за стеной своего кабинета.

Дмитрий пригласил Катерину.

— Катюш! Мы установим в королевском дворце компьютер, и ты будешь там работать. Так надо.

Екатерина повела плечом: дескать, если нужно...

Собрали компьютер и погрузили в машину. А Дмитрий, тоже с компьютером, поехал на аэродром. Провожать его вместе с эскортом машин отправился шейх Мансур. Он провел русского до вертолета и здесь выразил свое желание полететь с ним на крейсер. Дмитрий обрадовался:

— Я буду счастлив видеть вас на корабле.

В первые же минуты после их взлета с авианосца «Форрестол» поднялись два истребителя и взяли курс навстречу вертолету. Их тут же засек сидевший у компьютера Евгений и развернул в сторону Израиля. На командном пункте «Форрестола» находились авиационный генерал Грегори Доул и новый командующий эскадрой Серж Крамер. Оба они получили удар из лептонной пушки. Их выволокли из командного пункта, они отдышались и направились в кают-компанию. Но тут Грегори, сорокалетний франт и щеголь, племянник президента Большого Билла, заметил со своей правой ногой странную метаморфозу: она приволакивалась и ступня ударялась, как при чечетке. Попробовал наладить ход, но ступня продолжала выделывать замысловатый вензель. И шея периодически тянулась. Прошло еще несколько минут, генерал и адмирал вошли в кают-компанию, и здесь в присутствии многих офицеров Доул пытался восстановить свою красивую эффектную походку, но не тут-то было: нога приплясывала, а шея тянулась. И тогда кто-то сказал:

— У них есть лептонная пушка. Очевидно, вам досталась порция заряда.

Адмирал, а вслед за ним и все офицеры похолодели от страха. Они понимали, что каждого из них может постигнуть участь Доула, а то еще и почище.

Воцарилась тишина, которую никто не хотел нарушать. Потом вошел мичман и сообщил:

— Истребители совершили вынужденную посадку на гражданском аэродроме Израиля.

Все знали, что Митяй пока никого не убивает. Он наказывает.

Оператор включил экран. И все повернули к нему головы. Там были слова:

«Адмирал, вы забыли мои уроки. В другой раз заставлю и вас плясать, как Доула. Митяй».

Прочли и опустили головы. Каждого офицера, сидящего в кают-компании, все глубже пронимал ужас. Дух возмездия витал над ними, зловеще нашептывал в уши,— они впервые задумались о своей миссии, тайных планах своего командования и о том, что есть на свете сила, которая является им в образе Митяя и карает их за злые помыслы. Одного они хотели бы в эту минуту: уйти подальше от этих проклятых мест и никогда больше здесь не появляться. Среди них были и безбожники, но сейчас они дрогнули и впервые в жизни подумали, что Бог есть и он все видит, за всем наблюдает, как говорили им бабушки, и все записывает в свою книжечку, чтобы грехи каждого не забылись на страшном суде.

Тянулись длинные минуты, а офицеры, генералы и адмиралы продолжали сидеть в смятенном состоянии духа и не нарушали так необходимой им тишины. Не смотрели они в сторону авиационного генерала, который получил самый чувствительный заряд лептонной пушки. Ведь именно он сегодня утром на совещании презрительно отозвался о парне с Кергелена, а лептонную пушку назвал бредом сивой кобылы. Он же настоял послать два истребителя и сбить королевский вертолет. Адмирал хотел было возразить, но не посмел перечить племяннику Большого Билла. Теперь же,— думал каждый офицер, кося глаз на порченую ногу Доула,— много надо думать, прежде чем подать какую-нибудь команду. Адмирал же полностью уверовал в могущество Митяя и считал, что еще одна его команда — и этот Митяй вышибет из него мозги. Недаром однажды Митяй сказал: «Моя цель — ваш гипоталамус». Раздались вопросы: «Что за зверь такой — гипоталамус?» — «А чёрт его знает! — вскипел адмирал.— Какой-то важный орган под крышкой нашего черепа!»

Вошел вахтенный офицер и возвестил:

— Королевский вертолет опускается на палубу русского крейсера.

Адмирал вскочил и крикнул:

— Не трогать!..

Но потом понял, что выглядит глупо. И уже тише добавил:

— Не вздумайте стрелять!

Экран засветился, и на нем — слова:

«Адмирал! Ты полагаешь, что твои пушки, пулеметы и ракеты способны еще стрелять? Напрасно. Они обречены молчать, как рыбы. Привет! Митяй».

Адмирал хотел выключить экран, но и этого сделать побоялся. Страх им овладел мистический, и он не мог с ним справиться даже на людях.

Подумал: пошлю сигнал на крейсер — собираюсь нанести визит вежливости.

Сигнал такой дали и получили ответ: «Будем рады встретить вас. Командир крейсера Дмитрий».

Шейх сказал:

— Если позволите, я буду с вами, но вы представьте меня профессором Мансуром.

Не прошло и десяти минут, как Ким ду Хо объявил:

— На палубу крейсера опускается вертолет.

Дмитрий, Ким ду Хо и Мансур вышли наверх и здесь встретили адмирала Крамера и сопровождавших его двух офицеров. Крамер, пожимая руку Дмитрия, сказал не то с восхищением, не то с чувством изумления:

— Впервые вижу такого молодого адмирала.

— Я не адмирал. И даже не офицер.

— А-а... Разве в русском флоте бывает такое, чтобы крейсером командовал...

— Наш царь Петр Первый по случаю победы над шведами заметил: «Небываемое бывает». Мы русские, и понять нас не всегда легко.

Адмирал осмотрел стоянку самолетов и вертолетов, спросил:

— У вас тут много места для авиации, но на стоянке я не вижу двух самолетов.

— Самолеты тут были, но Митяй во время шторма открыл крепежные замки и они улетели в море.

— Такая ужасная случайность!

— Митяй не знает случайностей. Он сбросил самолеты в наказание за непокорность командования крейсера.

Они вошли в кают-компанию, и здесь адмирал продолжал свои вопросы:

— Крейсер принадлежит русским?

— Да, его построили русские, но американские агенты влияния из штабов Тихоокеанского флота продали крейсер малоазиатской стране за гроши. И деньги положили себе в карман. Таковы они, ваши агенты. Ну... Митяй их наказал, а крейсер вернул хозяевам.

— Но команда?..

— Они просили их не списывать. Боятся своих властей.

Адмирал был любопытен, как сорока. Задавал все новые и новые вопросы. Искренность Дмитрия, его почти детское простодушие подогревали интерес адмирала — он хотел знать все.

Скользнул глазами вокруг, не удостоил внимания ни профессора Мансура, ни Ким ду Хо — и на матросов, накрывавших на стол, даже не взглянул,— подвинулся ближе к Дмитрию:

— Скажите, мой русский друг, а что это за... фрукт, ваш Митяй с Кергелена?

Слова «фрукт» испугался, но сердечность взгляда Дмитрия, его дружеский, почти ласковый тон успокаивали; адмирал был уверен, что Митяй и есть сидящий возле него Дмитрий, иначе зачем бы он был здесь и почему король Хасан возил его на своем вертолете и для поездки в Москву наряжал свой дорогостоящий лайнер...

— А-а, не окажете ли вы мне любезность, не раскроете ли эту тайну?..

— Тайна?.. Тут нет никакой тайны: Митяй на Кергелене, Вася на острове Норфолк, а есть еще Петя, Кирилл, Вадим, Игорь и еще шесть разных вась и петь. Все они у чёрта на куличках. Высоко в горах или глубоко в пещерах, а двое на дне океана... Это новая русская армия, вооруженная всего лишь одним оружием — лептонным.

— О-о! Поразительно, чёрт побери! Все так просто и гениально. Но кто же командует этой армией? Она подчиняется вашему президенту или мистеру Чернохарину, которого мы очень уважаем?

— Вот-вот, уважаете. Вы сами говорите. А как же мы можем доверить это оружие людям, которых вы «очень уважаете»? Нет, адмирал, командующий у этой армии другой. К сожалению, я его не знаю, и не знает его никто. Конспирация тут почище той, которая веками вырабатывалась у ваших друзей масонов. Впрочем, ходят слухи, что командует русской армией сам Бог.

— Но вы... мистер Митя, очевидно, имеете связь со своим Верховным?

— Постоянной связи не имею, но иногда слышу его тихий отцовский голос.

— Да, да, слышите. И как раз в тот момент, когда вам нужно действовать. Стоило нашим самолетам подняться в воздух и пощекотать вас— он тотчас же посылает их чёрт знает куда. Они там при посадке чуть не разбились.

— Это ваши проблемы.

— Но связь! Пушки вашей армии у чёрта на куличках: одна в горах, другая на дне океана... Нас поражает мгновенность связи. Что же это за средства такие?..

— А никаких средств. Лептоны — это слабые биотоки мозга. Пушка связана со сверхмощным и сверхчувствительным компьютером: вы подумали — экран засветил. И если ваши мысли черные, направлены на причинение нам зла — получаете удар. Митяй в это время спит или нежится на солнышке вместе с пингвинами. Пушка работает в автоматическом режиме. У нас список на десять тысяч противников России: все под контролем, о каждом знаем, кто и о чем думает. Так что... из уважения к вам, нашему гостю, сообщаем, что и вы, и еще тридцать два офицера вашей эскадры — на мушке.

— Но мы с Россией не воюем!

— С Россией — да, но с русским народом находитесь в состоянии войны. На днях Большой Билл на секретном совещании сказал: «С русским народом покончено, он больше не поднимется. Мы скупим недра и будем качать из России энергию». Да, так сказал ваш Билл. Мы ему простили, даже не нанесли легкого удара. Кстати, адмирал, что вы намереваетесь делать с отрядом подводных лодок? Вы натащили их сюда целую дюжину и решили, что они помогут вам выполнить главную задачу — разбить столицу Арабии. Мы вынуждены были их обезвредить.

— Когда вы это сделали? — спросил Крамер, чувствуя, как спина его покрывается холодным потом.

Дмитрий взглянул на часы:

— Только что.

— Не может того быть!

Дмитрий включил экран, и на нем высветлились слова:

«Адмирал! Рад приветствовать вас на русском корабле.

Передайте Большому Биллу мое сожаление по поводу его последних высказываний о русском народе. Хотел бы наказать его, но без особой команды не имею права этого делать. Что же касается вашего отряда атомных подводных лодок, то я их выстраиваю в кильватерную колонну и направляю домой, в Штаты. Вам же даю неделю на сборы, а потом — марш, марш домой. И забудьте дорогу в Арабию. Пусть Большой Билл снимет запрет на торговлю нефтью. Не суйте нос в чужой огород. Пусть Билл лечит свое левое ухо и радуется, что я ему не залепил по правому. Он вчера подавился бубликом, потерял сознание и упал на журнальный столик. Я привёл его в чувство. В другой раз не приду на помощь. Всё.

Спасибо за внимание. Митяй с Кергелена».

Шейх Мансур и Ким ду Хо не могли сдержать торжествующей улыбки. Интересно, что и малазийцы, и арабы одинаково люто ненавидели американцев. Об этом Дмитрий мог судить по их реакции на все его разговоры с Крамером, и особенно на письмецо, присланное Митяем.

— Это наш вам ультиматум. Не вздумайте ослушаться. Я бы не хотел, чтобы вы, как и Доул, явились в Штаты с танцующей походкой.

— Но мы получаем приказы. У нас есть президент, конгресс...

— Немецкий фельдмаршал Паулюс, воевавший под Сталинградом, тоже получал приказы из Берлина, но выполнить пришлось тот, который продиктовал ему маршал Жуков. Но, господа! Стол накрыт. Прошу поднять бокалы.

— Простите, я бы хотел связаться с командиром отряда подводных лодок.

— Пожалуйста.

Под крышкой ручных часов Дмитрия был вмонтирован сотовый телефон. Во время беседы с Крамером он был включен и Евгений немедленно реагировал на все команды и пожелания своего начальника. И тут, заслышав желание Крамера, Евгений вывел на экран адмирала Фьюги, командира подводного отряда. И тот сказал:

— Адмирал! Двигатели всех моих кораблей поставлены на форсаж, и корабли мчатся как угорелые из залива. Ничего не могу поделать. Вся электроника в руках русского дьявола с Кергелена.

Шейх Мансур и Ким ду Хо вытянули шеи от изумления. В глазах светилось торжество победителей.

А Дмитрий спокойно заметил:

— Напрасно ваш адмирал назвал Митяя дьяволом. Митяй — добрый малый и большой весельчак. А если кого и шлепнет лептонной пушкой, так только за дело.

Адмирал Фьюги сидел в кресле, вытирал пот со лба, и было слышно, как он ворчал: «Будь я трижды проклят, чтобы когда-нибудь еще раз сунулся в эту арабскую лужу. Выйду на пенсию и разведу у себя на ферме земляные орехи».

Адмирал Крамер, потрясенный увиденным, поднялся и нетвердой походкой направился к выходу. Он в эту страшную для него минуту еще не знал, какие распоряжения отдаст эскадре, но уже отчетливо сознавал трагизм своего положения.

С.-Петербург, 1998—2003

Книга подготовлена для публикации в сети Интернет на сайте
  www.ivandrozdov.ru участниками
«Русского Общественного Движения «Возрождение Золотой Век»
 с разрешения автора.