Zero
Ввиду позиции вашингтонской дипломатии, нельзя не задать вопрос: быть может, советники президента Буша уже подумывают повторить на бис иракский опыт в отношении Ирана, или, как поговаривают, для затравки напасть на Сирию? Кстати, говоря о советниках, мы видим всё те же знакомые лица. В своё время они нагромоздили горы лжи насчёт «оружия массового уничтожения», создавая предлог для нападения на Ирак в феврале-марте 2003 года. Новая глава «Бесконечной войны» заранее предусмотрена авторами «Проекта нового американского столетия» PNAC (1998). Систематическая реализация нового столетия началась с роковой точки отсчёта «9/11» и успешно продолжалась вплоть до весны 2003 года. Правда, в связи с провалом планов по созданию «мирного Ирака» на некоторое время операция была приторможена. Однако, судя по всему, «Totentanz» — Пляска смерти — предусмотренная партитурой, сочинённой неоконсерваторами при Буше, будет продолжена под звуки того же инфернального ансамбля.
Теперь от политико-экономических резонов обратимся к культурной политике неоконсерватизма. Обратите внимание на вопиющую убогость мысли, столь характерную для превозносимых на Западе интеллектуальных способностей неоконов. Один из наиболее известных американских теоретиков неоконсерватизма, по совместительству советник президента Буша, Майкл Ледин (Michael Ledeen) однажды прибыл во Флоренцию с докладом о Макиавелли (17.05.2005). По его словам, он является исследователем и знатоком творчества великого флорентийца. Увы, о Макиавелли мы так ничего нового и не узнали. Зато немало услышали о том, как Макиавелли, его мысли и интерпретация его сочинений используются в «Реалполитик» Соединённых Штатов. Конечно, это не единственный курьёз и не единичный случай. Достаточно полистать мартовский номер (2004) американского журнала «Паломар». На страницах 97-103 некто Даниела Коули (Daniela Coli) представляет вниманию читателя полотно, живописующее влюблённость творцов американской внешней политики в Макиавелли и Гоббса. Прошу прощения, но сей опус мы упомянули только для того, чтобы убедиться — до рассвета ещё далеко.
Тем временем в Италии 23 апреля 2005 года «Доменикале», культурологический журнал берлускониевского сенатора Делл'Утри, решил подвести итоги неоконсервативного наступления, опубликовав отрывок из Ганса Моргентау (Hanz J. Могgenthau) под названием «Политика — неизбежное зло». Эссе содержится в книге «Человек науки против великодержавной политики», изданной другим культурологическим журналом «Идеационе». Этот журнал тоже финансирует партия Берлускони «Вперёд Италия!». Политик из немецких евреев Ганс Моргентау сформировался под влиянием идей Вебера и Ницше. Затем он принял американское гражданство и объявил войну сциентизму, пацифизму, политическому морализму, гуманитарному интернационализму, политике социального планирования и социал-реформизму вех мастей и оттенков во имя политического реализма и, как было сказано, из уважения к «трагичности человеческого бытия». Трагичность по Моргентау состоит в том, что человек в своих отношениях с другими людьми обречён на роль волка. Вроде бы Моргентау высказывается в духе Блэза Паскаля. Великий мыслитель и в самом деле полагал, что всякий раз, когда человек желает стать ангелом ближнему своему, он превращается в дикого зверя.
Мысль о том, что в подлунном мире всегда побеждает сильнейший и что сегодня нужно склонить голову перед политикой многонациональных корпораций и сверхдержав, играющих при них роль исполнительных комитетов, — всё это нам прекрасно известно. Правда, никому ещё не удалось доказать, что история засим и заканчивается. Мы давно привыкли к размышлениям на тему, что нужно стать эгоистом, ибо излишек альтруизма не доводит до добра, в особенности опасно христианское человеколюбие, а что касается справедливости, то об этом, как водится, лучше помолчать. Давно набили оскомину и досужие разговоры насчёт Паскаля, которого берут в союзники всякий раз, когда берутся доказывать, будто эгоизм — это благо, так как обеспечивает рост прибылей. Иными словами — частные пороки всенепременно превращаются в общественные добродетели. Так что честь и хвала неплательщикам налогов и разрушителям социально ориентированного государства, коль скоро они способствуют «приращению богатства».
Увы, никто не позаботился объяснить, у кого происходит приращение, во что такая зажиточность обходится остальным гражданам, каким образом происходит перераспределение богатств, и кто управляет процессом?.. Вся эта конструкция держится на сфабрикованной недоучками карикатуре Макиавелли. А мы-то по наивности своей думали, что фашизм давно сделал всем прививку от идиотизма. Такого в начале Третьего Тысячелетия мы, надо признаться, не ожидали. Наверняка, нам следовало бы возмутиться, ведь в учёном мире всё ещё в ходу патетические причитания. Наверняка, нам надо прокричать во всеуслышание: «Господа, это уж слишком!» Но, увы, как принято говорить, глупость неисчерпаема, как атом.
Только и остаётся, что иронично взирать на библиографическую эквилибристику, так называемой, «новой крайне правой» в Америке, да и в Италии, где из небытия тоже явилось немало сторонников и последователей «нового курса». Как наперебой все торопятся сконструировать идеологию и блеснуть знаниями в салоне культуры. Многие сторонники крайней правой отчего-то уверены, что левые, установившие «интеллектуальную диктатуру», слишком долго не пускали их на порог культуры. Теперь — другое дело. Провозглашено создание, так называемой, правой культуры. На первый взгляд (но осторожно! Никогда не судите по первому впечатлению...) правая культура смахивает на беспорядок при вынужденном переселении библиотеки. На полу свалено огромное количество книг. Стеллажи зияют пробелами. На корешках, нарочито повёрнутых лицом к зрителю, имена авторов и названия. Главное — показать, что библиотека высокого качества, а единиц хранения очень много. Тут и Макиавелли, и Гоббс, и Берк, и Де Метр, и Лео Стросс[230] и т.д. Главное — собрать как можно больше томов и выставить их на всеобщее обозрение. Вот господа, будьте любезны, так выглядит наша галерея предков. Правда, она взята напрокат из того, что было на складе. Но чего не сделаешь в спешке, в особенности, когда поджимает время.
На первый взгляд непонятно, зачем вся эта выставка, напоминающая витрину магазина культтоваров? Разве что успокоить неофитов, недавно обращённых в веру либеризма и неоконсерватизма. Мы догадываемся, на новом месте им неуютно. Ведь они только что покинули насиженные места в салонах католического традиционализма, антиклерикального радикализма или крайней левой. Можно подумать, будто имеешь дело с пафосным желанием любой ценой обзавестись хоть какой-то культурной родословной. Но, к сожалению, желания тут не такие невинные, как может показаться на первый взгляд. Всё гораздо серьёзнее. И не сводимо только к пропагандистскому манёвру. Например, в Италии в последнее время наблюдается размножение почкованием «культурных журналов». В той или иной форме они финансируются Берлускони или государственными институтами, захваченными его сторонниками. Все они директорствуют в многочисленных научно-исследовательских институтах и центрах.
На поверку все эти учреждения лишены даже налёта академичности. Чтобы открыть научно-исследовательский институт или центр в Италии достаточно повесить вывеску на двери подъезда, снять двухкомнатную квартиру, обзавестись адресом электронной почты — и дело в шляпе. Тем не менее, эти центры и институты направляют своих «экспертов» для участия в шоу на государственных каналах «RAI» и частных каналах «Mediaset», принадлежащих Берлускони. Они читают лекции в частных университетах. Их приглашают консультантами в Кабинет Совета министров. Такой род деятельности во многом объясняет, в какую игру решили сыграть неоконсерваторы. Напомним, правительство правого центра (2001-2006) и его компетентные органы были до отказа заполнены (разумеется, имелись некоторые исключения) «дилетантами», игравшими роль экспертов и консультантов. Правда, они никогда не переступали порога университетов или учреждений культуры. Несмотря на это, новоиспечённым культурологам удавалось поддерживать контакты и устанавливать связи с миром университетской культуры. Из карьерных соображений профессура не противилась этой игре. Без стеснения господа-эксперты публично и с откровенным цинизмом заявляли, что они действуют вне рамок замшелой университетской культуры. Главное для них — воспользоваться моментом, который вряд ли ещё когда-либо повторится.
Однако не стоит с усмешкой относиться к итальянским курьёзам. В большинстве случаев правление правых оставило непреходящий след в институтах власти. Перед нами не просто «дивертисмент», устроенный властью. Кто-кто, а власть прекрасно понимает, что время от времени необходимо разбрызгивать парфюм культуры. Тут было не просто желание предоставить возможность своим менеджерам блеснуть культурой в салонах власти. Как бы там ни было, менеджеры всегда или слишком ленивы, или настолько безграмотны, чтобы стоило всерьёз говорить о какой-то культурной политике или о чём-то напоминающем её. Несомненно, все эти курьёзы имели место. Но вызывает беспокойство другое.
Дело в том, что на первых порах мы отнеслись легкомысленно, порой с чувством досады, порой с надменным любопытством, к феномену американского неоконсерватизма. Мы обращали внимание разве что на его политико-идеологические и публицистические корни. На самом деле перед нами философский феномен. Конечно, у некоторых посредственных авторов он выглядит, как не заслуживающий серьёзного внимания. Но сам по себе этот феномен продиктован предельно чёткой, как в техническом, так и в концептуальном смысле, программой.
Цель неоконов — «абсолютизация» принципа естественных и неотчуждаемых прав человека. Они стремятся увести этот принцип из-под огня критики и за рамки исторического процесса. Неоконы также преисполнены желания представить в качестве непререкаемой парадигмы всемирную историю, провозглашающую либерализм «вектором свободы» для всего человечества. Во главе с Джоном Локком и отцами-основателями Соединённых Штатов Америки.
Неоконсерватизм, как реакция на национал-социалистический и коммунистический тоталитаризмы, ведёт непримиримую борьбу против любой формы «варварства» и «тирании», оставляя за собой право на понимание «варварства» и «тирании». Очень важным аспектом неоконсервативной идеологии и пропаганды является «борьба с диктатурой». Это принципиальная и бескомпромиссная борьба осуществляется на практике посредством «экспорта демократии». Все и без того видят, что на протяжении длительного времени в своей военно-дипломатической деятельности США пользуются приёмами и методами весьма схожими с теми, которые применял Герман Геринг (Hermann Goering). Он один имел право решать, кто еврей, а кто не еврей. Американские правительства являются непримиримыми противниками диктатур. Однако, кто является диктатором, а кто нет, решает только правительство США.
Так, Саддам Хусейн периода «забытой войны» 80-х годов мог сколько угодно травить газом курдов и преследовать шиитов, оставаясь при этом президентом дружественной страны, поборником светского государства, прогрессистом, правда, излишне «авторитарным». Так что, применительно к Ираку той поры в Америке получила хождение формулировка «диктатура развития». Такая тактика использовалась или используется применительно к разнообразным диктаторам, вроде Нориеги, Пиночета, Сухарто, Саддама, Мушарафа и др. Неоконсервативное движение, выступающее против любой формы «релятивизма», стремится установить универсальное господство свободы и мира. Это своего рода светская форма (несмотря на упоминание имени божия) древней христианской формулы «сомpelle intrare»[231]. Неоконсерваторы копируют её, пребывая в полной уверенности, что на их стороне царство разума и истины. Используя этот своеобразный коктейль из разнородных формулировок, неоконсерватизм проникает в Европу.
Но оставим в стороне скоропалительные обращения в неоконсервативную веру итальянских политиков и журналистов. Интереснее поразмыслить над судьбой Ива Рукота (Yves Roucaute), преподавателя Университета Париж X — Нантер. Ив Рукот оставил учение Грамши и перешёл на позиции неоконсерватизма. Движение неоконов он считает более сильным противником «реакционеров всех мастей, как правого, так и левого толка». По его мнению, неоконсерватизм исповедует «принцип надежды», ибо основан на философии счастья, так называемом, «сингуляризме». В настоящее время бывший приверженец Грамши отстаивает новую концепцию «справедливых войн». Всякая война считается справедливой, если она ведётся против «релятивизма». Иными словами — против любых концептуальных форм существования культуры, которые отличаются от единственной легитимной формы культуры, обосновывающей либеризм и существующий в её формах индивидуализм[232].
Итак, буквально на наших глазах происходит формирование нового тоталитаризма. Причём этот тоталитаризм несёт на себе несмываемое клеймо якобинства. Напомним, что с псевдоисторической точки зрения и с точки зрения номинализма якобинство является одним из главных противников неоконсервативной мысли. В своём противостоянии якобинству неоконы считают себя наследниками двух революций — Славной английской и Американской революции. При этом между якобинством и названными революциями они проводят схематическое и искусственное противопоставление, предавая забвению, существовавшие между ними прямые связи. Прежде всего, неустранимость якобинства выражается в придании светского характера западноцентристской и либерал-либеристской догматике. Или мы забыли, что своих противников Сен-Жюст считал «варварами» и «тиранами»? Догматики неоконы клеймят позором, называя «релятивистской» любую форму жизни и мысли, мало-мальски отличающуюся от их собственной парадигмы. Согласно этой парадигме только неоконсерваторы обладают монопольным правом на поиск Добра. Прочие формы мысли, равно как и религиозный, гражданский и социальный опыт, не имеющие западного первородства, отвергаются, как «варварские» или «тиранические» извращения.
Думаю, не стоить подтрунивать над этими претензиями. Мы не будем недооценивать их силу. Не станем обманывать себя ссылками на бросающуюся в глаза концептуальную слабость теоретических построений. После целого периода философии «слабой мысли» мы очутились перед лицом «пустой мысли». Притом, что на самом деле мы имеем дело с чрезвычайно сильной мыслью. Ведь она претендует на придание интеллектуальной легитимности силе денег, силе рынка и силе арсеналов, которыми манипулируют финансовые и предпринимательские элиты. В их руках рычаги управления сверхдержавой и большинством западных стран.
В синтезе неоконсервативный проект вполне транспарентен. С полной очевидностью он демонстрирует наличие у него «дальних» предшественников. Правда, по историческим меркам не таких уж и дальних. Мы говорим об идеологических корнях основателей неоконсерватизма. Это марксизм в троцкистской интерпретации. Неоконы хорошо усвоили старый марксистский принцип насчёт философов, которые объясняли мир, а наша задача изменить его. После получения первого президентского мандата, но в особенности после 11 сентября 2001 года, именно в насильственном изменении и переделке мира состоит проект команды во главе с Джорджем Бушем. Члены команды осуществляют проект, который, нравится нам это или нет, по своей сути является «революционным». На внутриполитическом фронте поставлена задача по превращению отдельных штатов в «сообщество собственников». Во внешней политике основная задача одержать победу в «войне с международным терроризмом». В дальнейшем распорядиться плодами победы таким образом, чтобы переделать весь мир. Начинать преобразования предстоит с Ближнего Востока. Главное — в форсированном режиме обеспечить достижение всеобщего блага. Для того чтобы осчастливить всё человечество, во главу угла должно быть поставлено соблюдение интересов Соединённых Штатов, иными словами — нынешних хозяев, руководителей и представителей тех кругов США, чьим «исполнительным комитетом» они являются.
Во имя осуществления задуманного плана и в обеспечение механизма «Бесконечной войны» неоконсерваторы нуждаются в жупеле, на который можно указывать, обращаясь к общественному мнению. После 11 сентября 2001 года таким жупелом является «исламский терроризм». Проблема не в том, что кто-то отрицает или ставит под вопрос существование террористических движений, действующих по собственным сценариям в различных уголках мира. Проблема состоит в том, чтобы представить эти движения в качестве звеньев единой всемирной цепи заговора и сформировать достаточно неопределённый образ врага. С таким врагом можно вести бесконечную войну. В то же время врага надо знать в лицо. Для этой цели создана портретная галерея террористов. Выстроенные в ряд их физиономии производят более сильное впечатление на публику — бен Ладен, мулла Умар, Аль-Завахири и т.д.
Для популяризации своих взглядов пропаганда неоконсерваторов использует когорту «opinion-makers», призванных формировать общественное мнение. При всей своей низкопробности, эти пропагандисты и агитаторы способны охватить широкие слои населения. Например, телепроповедник-евангелист Пэт Робертсон (Pat Robertson). В январе 2007 года, выступая на телеканале «Christian Boarding Network», преподобный обнародовал «предсказание» о грядущей массовой гибели людей на американской земле от руки террористов. По словам проповедника, речь идёт о библейском наказании. Ведь Соединённые Штаты не продемонстрировали достаточно искренней дружбы в отношении Израиля.
Подобно тому, как это происходит в Италии и в других странах, неоконы всегда могут рассчитывать на многочисленные публикации, чаще всего распространяемые через Интернет, где самозваные и никому не ведомые «эксперты» раскрывают секреты международных террористических организаций. Подчеркнём, что Дональд Рамсфельд, Дик Чейни и генерал Джон Абисаид (John Abizaid) также неоднократно «раскрывали» некие тайны. Например, в планы «Аль-Каиды» якобы входит создание единого халифата, охватывающего весь исламский мир. Тот же Буш не раз поднимал тему, так называемого, «исламо-фашизма», стремящегося создать «тоталитарную исламскую империю от Индонезии до Испании»[233]. Мысль не только абсурдная, но и неосуществимая. Тем не менее, неоконсерваторы распространяют её, опираясь на пресловутое письмо, якобы перехваченное разведкой США. Аль-Завахири будто бы изложил такой план в письме, направленном Аль-Заркави. Лишённые доли здравого смысла материалы подхватываются международными СМИ и мусолятся до тех пор, пока часть западного общественного мнения не начнёт воспринимать их, как реальность.
Давно отработанная тактика. К ней прибегают всякий раз, когда в доктрине неоконсерваторов (а взгляды неоконов уже оформились в доктрину) происходит очевидный логический сбой. Например, когда начинаются рассуждения об угрозе исламского терроризма.
Приведём характерный пример. В отношении террористического акта 11 сентября и последующих диверсий неоднократно высказывались сомнения, касающиеся идентичности, связей, а также аномального поведения предполагаемых камикадзе. Террористическая ячейка, которой предстояло захватить «рейс №77» (напомним её состав — Халид Аль-мидхар Наваф Альхазми, его брат Салем Альхазми, Майед Мокед и Хани Ханъюр) в первые дни сентября, а быть может, и раньше, открыто собиралась в окрестностях Вашингтона. Террористы делали покупки по кредитным карточкам, посещали спортзал. Мокед часто захаживал в магазин, торгующий порнографическими видеокассетами и журналами. Во время своего пребывания в Сан-Диего Наваф Альхазми и Халид Альмидхар являлись постоянными клиентами борделя «Cheetah's». Братья Валид и Ваиль Алыпехри сняли дом в городе Виенна (штат Вирджиния). Их поведение не могло не навлечь подозрения соседей. Шикарные авто, бесконечная череда гостей, кутежи, дикие оргии. Решив, что в доме поселились торговцы наркотиками, соседи засыпали доносами полицейские и городские власти. Но власти никак не отреагировали. Кроме того, накануне 11 сентября поступил донос также из гостиницы, куда террористы без конца водили проституток. Более того — 10 сентября, то есть, за день до роковой даты, четверо террористов Муханд Алыпехри, Марван Аль-шеххи, Фаиз Ахмед Банихаммад и Садам Аль-Суками попытались снять несколько проституток, однако мужчин не устроила запрошенная девицами сумма ($ 400) и вечеринка не состоялась. Вечером того же дня ещё один член террористической ячейки Хамза Альгамди просматривал порно по платному телеканалу в своем номере[234].
Поведение предполагаемых террористов противоречит всем представлениям о подготовке террористического акта.
Казалось бы, речь идёт об исламских фанатиках, которые готовы не только погибнуть, но и принести свои жизни на алтарь. На удивление террористы беспробудно пьянствуют, не вылезают из борделей и шляются по магазинам. Причём, всего за несколько часов до своей гибели! Несомненная абсурдность такого поведения отчасти прояснилась в результате расследования по делу о террористических актах в Лондонском метро. Запротестовали родственники подозреваемых в преступлении. Они свидетельствовали, что их ближайшие родственники имели взгляды весьма далёкие от религиозного фанатизма, который только один и может послужить мотивировкой самоубийства или убийства во имя высокой цели. Такое поведение следователи объяснили тем, что члены террористической ячейки входили в некую секту, быть может, являющуюся составной частью «Аль-Каиды» или близкую к ней группировку. Подобные секты допускают крайние формы лжи и обмана для того, чтобы не выделяться на фоне окружающей действительности. На Западе членам секты разрешено любое поведение, включая пьянство и проституцию, которые в обычной жизни недопустимы для правоверного мусульманина.
Секта, о которой идёт речь, называется Такфир-вэль-Хиджра. Религиозная практика притворства называется «такия» (taqquiya)[235]. Связи Такфир-вэль-Хиджра с «Аль-Каидой» были установлены якобы по инициативе правой руки бен Ладена — Аймана Аль-Завахири, о котором мало что известно. Полагают, что он египтянин, участник местного исламского джихада. Он один из сотен арестованных по делу об убийстве президента Египта Анвара Садата. Выйдя на свободу, неоднократно бывал в Афганистане, откуда будто бы попал в чеченское сопротивление.
Но продолжим разговор о секте. Единственное, что известно о Такфир-вэль-Хиджра, так это то, что в 70-е годы некие непримиримые радикалы, выделились из египетской группировки «Мусульманские братья» и встали на путь крайнего ригоризма. Они подражали Пророку, ушедшему в пустыню для совершения обряда очищения от воцарившейся в Мекке коррупции. Отсюда, собственно, и название секты. Её целью является насаждение «чистого Ислама», противопоставленного нечистоте светских политических лидеров. Вскоре сектанты были обвинены в терроризме, а в конце 70-х годов движение лишилось своих главарей. С тех пор о секте ничего не было слышно. «Такия» же концептуально восходит к шиитской ветви мусульманского мира. Она основывается на некоторых сурах Корана (3,28; 16,106) и преданиях, восходящих к первой волне распространения исламизма, когда верующие подвергались преследованиям со стороны курайшитов. Посредством этого предания проводится мысль о том, что в ситуации смертельной опасности для себя лично, для членов семьи или общины, мусульманин может скрыть свою веру, сохранив её только в своём сердце.
Будучи миноритарной ветвью мусульманского мира, шиизм значительно расширил применение этой концепции. Суннитское правосудие обвиняет шиитов в использовании симуляции для достижения корыстных целей, например, для сокрытия доходов от налогообложения, и запрещает суннитам прибегать к подобным уловкам за исключением тех случаев, когда возникает угроза жизни. В суннитском мире неизвестны исключения из этого правила. Следует также подчеркнуть, что многочисленные истолкователи Корана вообще отрицают возможность притворства среди мусульман.
После 11 сентября всё чаще стали публиковаться сообщения, в которых кандидаты в террористы характеризовались, как недостаточно крепкие в своей вере мусульмане. Ведь они с удовольствием предавались всем порокам, которые предлагает ненавистный Запад. В этой связи обсуждение вопроса об их принадлежности к секте такфиритов и дозволенного мусульманскими правилами притворства (такии) стало удобным аргументом для объяснения немусульманского поведения членов террористической ячейки. Любопытно отметить, что такое объяснение ни разу не было выдвинуто учёными, специально занимающимися проблематикой современного мусульманства и его сект. В качестве примера назову труды американского исламоведа Джона Эспозито (John Esposito) и французского учёного Жиля Кепеля (Gilles Kepel)[236]. Ни в одной из этих работ, несмотря на развёрнутый анализ роли Такфир-вэль-Хиджра в современном экстремизме, поведение этой радикальной группировки не описано таким образом, как нам предлагают некоторые популярные издания.
Бессмыслица, нонсенс, скажете вы, — зато как удобно для разъяснений самого невероятного стиля жизни в террористической среде. Приведём высказывание такого специалиста, как Джошуа Глейс (Joshua L. Gleis): «Говоря об идеологии Такфир-вэль-Хиджра, следует отметить, что в настоящее время секта существует без какой-либо централизованной структуры. Так что нельзя назвать единоличного лидера этого движения. Наличие в составе группы тех или иных лиц не имеет ровным счётом никакого значения»[237]. Правда, Глейс всё-таки называет три имени — Шукри Ахмед Мустафа, Юссеф Фикри и Бассам Ахмед Кани. Что ж, все они легли в могилу в конце 70-х или в начале 2002 года. Учитывая тот факт, что английское и испанское следствие скептически высказывается насчёт связей с «Аль-Каидой» террористов, действовавших в Лондоне и Мадриде, в прессе начались разговоры об их принадлежности к секте Такфир-вэль-Хиджра, упоминаемой Глейсом и другими авторами, правда, без указания источников. Что касается «Аль-Каиды», то нам известен её главарь — Усама бен Ладен и кое-какие подробности его деятельности. Однако гораздо удобнее указывать на радикальную секту, лишённую центральной структуры и не имеющую лидера, чтобы объяснять абсурдное поведение участников террористического акта.
Перед лицом неудач и ситуации, грозящей поражением в Афганистане, Ираке и Палестине, сама «Бесконечная война», равно, как и её организаторы и вдохновители, — неоконсерваторы нуждаются в противнике, который так же, как и война, всегда до бесконечности должен присутствовать на горизонте. В этом ряду — Иран, государства-изгои и вымышленные террористы.
[230] Об этом новейшем протагонисте неоконсервативной мысли см.: D. Tanguay. Leo Strauss. Une biographic intelkctuelle. Grasset: Paris, 2003.
[231] Прилагая это евангельское изречение (Лк. 14, 23-24) к церкви, Бл. Августин освящал им насильственное присоединение еретиков. Знаменитое его «compelle intrare» сделалось впоследствии лозунгом инквизиции. — Прим. пер.
[232] Yves Roucaute. Le neoconservatisme est une humanisme. PUF, Paris 2005.
[233] Е. Bumiller. 1st-Century Warnings of a Threat Rooted in the 7th // The New York Times. 12.12.2005.
[234] О местонахождении и передвижениях членов террористической ячейки см.: М. Моntesano. Mistero americano. Ipotesi sull' 11 settembre. Dedalo: Bari, 2004.
[235] Такия — сокрытие своей веры, один из принципов шиизма. — Прим. пер.
[236] См.: J.L. Esposito. Guerra santa? Il terrore nel noме dell'lslam. Vita e Pensiero. Milano: 2004; G. Kepel. Al Qaeda – I testi. Laterza: Roma-Bari, 2006.
[237] Joshua L. Gleis. National Security Implications qf Al-Takfir Wal-Hijra // The Fletcher School Online Journal/or issues related to Southwest Asia and Islamic Civilization, Spring 2005, Article 3.