Спецнужды и спецслужбы

5. Наиболее значимые мотивации, императивы спецслужб

Любая взрослая человеческая особь, прочно включённая в какой-либо вид, социально значимой жизнедеятельности, определяет наборы своих задач на рабочий день, дни недели, на более отдалённую перспективу, исходя, прежде всего, из жёстоких установок своих руководителей, нужд собственного бизнеса, обязательств перед серьёзными партнёрами, либо по менее значимым основаниям, вроде шантажа прежних любовниц. И уж только потом — из собственных физиологических и прочих потребностей, предпочтений, либо просьб друзей — знакомых.

В промышленных, иных производственных корпорациях мотивации работников жёстко и чётко диктуются производственными задачами подразделений, в которых люди заняты.

Существует, правда, и множество некоторых отклонений от приведённой схемы: и на работе люди сплошь и рядом исхитряются заниматься блудом, несанкционированно скрытно попивать пиво-водочку, приворовывать, незаметно от начальства лоботрясничать и т.п. Но подобное сути дела особо не меняет, только несколько варьирует ситуацию.

Бесспорно, мотивации деятельности различных спецслужб отличаются своеобразием, но в целом вполне укладываются в описанные выше технологии о движущих мотивациях деятельности уровней иерархий спецслужб, их сотрудников; о наборах таких мотивах, очень трудно адекватно судить, ввиду их почти полного умолчания, а потому невозможно доподлинно знать, чего в целом можно ждать от спецслужб, на что надеяться, в какой мере следует доверять декларациям их руководителей, как и в какой мере идти с ними на взаимодействие.

Это имеет изрядное значение для очень многих людей ещё и потому, что спецслужбы — неотъемлемый элемент социального пейзажа всех современных обществ, как, к примеру, и сотрудник ГАИ на городских улицах. И очень немногие сколь-нибудь значимые люди могут рассчитывать прожить долгую и счастливую жизнь без соприкосновения со службами государственной безопасности по их инициативе или в силу того, что в некоторых видах действий их просто ни обойти, ни объехать.

Это тем более актуально, что во всё более сложных социально-политических условиях современности, постепенного разрастания глобальных механизмов управления экономиками, политикой, когда на диалог с институтами власти будет требоваться всё больше времени, а отпущенные сроки принятия решения, разрешения конфликтных ситуаций будут стремительно сокращаться. По каковым причинам будут всё более и более востребованы деловым миром услуги организованной преступности, а политиками — собственных спецслужб.

То есть, роль спецслужб, как органа оперативного (и радикального) воздействия на ситуацию оппонентов будет скорее всего только возрастать, а сами эти органы крепнуть технически и численно, превращаться в многофункциональных монстров, подобных НКВД СССР.

Наиболее радикально влиять на мотивацию, способы и средства «работы» спецслужб будут и «новации», именуемые ныне собирательным термином «международный терроризм». За которым уже ныне скрывается многое, но, прежде всего — всё более жёсткие формы противоборств разрастающихся схваток межцивилизацонной войны.

Для современной России это проявилось наиболее впечатляюще в трагедии «Норд-Оста», когда в столице были захвачены чеченскими боевиками около тысячи зрителей в заложники. Основная угроза этой беспрецедентной террористической акции заключалась в вызове дееспособности политического режима, авторитету его руководителей.

Попутно террористы явили обществу полную неспособность контрразведчиков даже в самой столице выявлять и реагировать на опасности на стадии их подготовки. Здесь же ещё раз проявилась продажность сотрудников органов внутренних дел, вкупе с их никудышней профессиональной деятельностью. Надо было спасать остатки уважения и доверия граждан к себе в целом и самой государственной власти.

Спасать любой ценой — угробили, только по официальным данным, почти каждого шестого заложника при их «освобождении». Но генералы и политики были рады и этому, бодро оправдывая такие потери тем, что могли погибнуть все. По итогам стало понятно, что для разрешения таких ситуаций нужно всячески укреплять спецназ органов госбезопасности и усиливать его мотивацию к решительным действиям в самих опасных ситуациях.

По скупым сведениям некоторых СМИ, участникам штурмовой группы театрального здания в той ситуации выплатили заранее по 100 тысяч долларов. Дело, безусловно, тогда того стоило. По нынешним временам обошлось даже недорого.

Вторым существенным мотивом в разрешении ситуации с «Норд-Остом» явилось желание продемонстрировать террористам, что к ним пощады не будет — были убиты все участники террористической акции. Из истории известно, что в плен не брали только в периоды самых жестоких, бескомпромиссных войн.

«Международный терроризм» оказался формой ведения именно такой войны — без фронтов, без локальных чётко очерченных театров военных действий. Одновременно обозначилась ещё и одна из основных составляющих третьей мировой войны — использование авиации, артиллерии, ракетных войск, использующих высокоточное оружие для уничтожения «инфраструктуры терроризма»: коммуникаций, штабов, баз, самих лидеров террористов.

Ещё одним «императивом» борьбы с терроризмом, как новой формой мировой войны, который жёстко «прописал» функции спецслужб, явилась необходимость контролировать мировой финансовый «трафик» с целью выявления и разрушения источников и каналов финансирования боевиков, их лидеров, их инфраструктур.

Таким образом, в сферу внимания спецслужб прочно и насовсем включены ныне все финансовые и банковские институты мира — самый лакомый, любимый и благодатный сектор деятельности.

Теперь практически каждый ресторатор-иноверец, иноземец в странах «цивилизованного мира» — потенциальный объект внимания спецслужб, как источник финансирования «террористов». Что безгранично расширяет возможности вмешательства сотрудников спецслужб в предпринимательскую деятельность любых инородцев, даже если истинным мотивом такого рода вторжения будет тривиальный шантаж, вымогательство.

Конечно, некоторым образом это поможет вербовке информаторов в этнически замкнутых чужеродных общинах, но одновременно откроет канал нравственной деградации сотрудников спецслужб низших уровней через возможности безнаказанного мародёрства. Некоторым образом расширив и при этом возможности этнической организованной преступности для скупки услуг спецслужб страны пребывания.

Каков будет общий баланс такого нового сочетания личностных мотиваций сотрудников спецслужб «цивилизованных стран», вряд ли возможно сколь-нибудь определённо предугадать. Известно, что любая большая армия становится опасной и для собственной страны, если выделяется недостаточно ресурсов, чтобы её достойно содержать и личный состав вынужден сам понуждать население делиться средствами на своё содержание и увеселение.

Ещё одним важным «императивом» антитеррористической составляющей работы спецслужб является противостояние оппонентам в средствах массовой информации — как в своих странах, так и за их пределами. Известно, к примеру, что главный исламский телевизионный канал Аль-Джазира, регулярно используемый исламскими экстремистами для «работы» со своим населением, сумел «вписаться» в системы спутникового телевидения европейской цивилизации.

Теперь разворачивается подковёрная борьба спецслужб «развитых стран», чтобы полностью контролировать это важнейшее средство идеологического сопротивления цивилизационной войны. Что, скорее всего, сделать не удастся, учитывая внушительные финансовые ресурсы исламских государств, противостоящих европейской цивилизации. Но эта задача спецслужб и на данном конкретном участке и на тех, что будут появляться в обозримом будущем, останется одной из основных, заниматься которой политическая власть будет заставлять постоянно.

Если с электронными СМИ исламских стран западные спецслужбы в принципе совладать не мытьём, так катаньем ещё смогли бы, то в целом с мощной теологической системой нейро-лингвистического программирования исламского населения — вряд ли. По очень простой, но неустранимой причине: для этого пришлось бы закрыть все бесчисленные медресе — религиозные школы — хотя бы по всему арабскому миру. Которые в настоящее время вполне успешно воспроизводят религиозный фанатизм во всё возрастающих количествах.

Тому свидетельствует светский руководитель одного из исламских государств: «Медресе учат ненависти, а не религии, учат тому, что есть люди, которых надо ненавидеть, что есть люди, которых надо уничтожить»[8].

Объектом же самой сильной и неодолимыми источниками мотиваций деятельности спецслужб будет становиться скрытая агрессивная недружественная политика государств-оппонентов. Наиболее нелюбимыми почти всеми в мире ныне являются США и Россия, как правопреемница СССР.

Если первому не дают покою исламисты, политические режимы в Иране, Ираке, Сирии, Северной Корее, то Российской Федерации не столь болезненно, но достаточно обидно, плевками в лицо досаждают Грузия, Украина, страны Балтии. То есть, бывшие составляющие части СССР.

Противостояния вызовам нынешней сверхдержаве и бывшей советской империи во многом легло на плечи их спецслужб. Пока их усилиями, подкреплёнными в некоторых точках военными действиями армий, не удалось не только прекратить выпады, но даже сколь-нибудь заметно ослабить натиски противников.

Во многих случаях действия спецслужб пока только провоцируют разжигание старых и появление новых поводов для активной вражды. В точном соответствии с логикой любых противостояний: только враг не сломлен, сопротивление не прекратится.

Прекратить же сопротивление любого государства силами одних спецслужб мудрено: в подковёрных схватках, даже протекающих в форме терактов, диверсий, победы бывают только по очкам. А противоборства будут продолжаться до поры, пока вражда между странами не пройдёт, по причинам ли исчезновения кого-то из оппонентов, по трансформации ли политического режима, по появлении ли иных обстоятельств, когда с бывшими врагами придётся срочно искать союза.

В изменившихся обстоятельствах могут радикально изменяться и императивы спецслужб. В противостояниях которых друг другу присутствует свои специфика: если, к примеру, военные стараются разнести врага, как можно скорее в пух и прах, не считаясь ни с чем, то спецслужбам приходится часто умерять свою прыть, быть всё время начеку. Хотя бы потому, что какая-нибудь недоброжелательная третья сторона может провернуть опасную провокационную акцию и свалить её на чужую голову, что вполне может спровоцировать настоящую войну. Потому, как бы ни было сильно давление политических велений, руководителям спецслужб действительно надлежит сохранять холодную голову, чтобы в иных ситуациях её не лишиться натурально.

Вечным жестоким императивом спецслужб является и недопустимость публичных скандалов с разоблачениями. Для их гашения, недопущения даже их возникновения, спецслужбы готовы идти на самые крайние меры. Известно, к примеру, что в процессе попыток расследования возможного участия американских спецслужб в убийстве президента США Дж. Кеннеди было убито в разное время более 130 потенциальных свидетелей.

И, хотя мировое общественное мнение осталось убеждённым, что это политическое убийство дело рук американских спецслужб, получить неоспоримых тому доказательств так никому и не удалось. Так что, даже в таком беспрецедентно сложном случае спецслужбы реализовали принцип обеспечения своей анонимности — соблюли один из основных законов своего специфического бытия.

Кроме названных выше (не всех) «нужд», определяющих основные «употребления» спецслужб, существует множество других мотиваций, более низкого, если можно так выразиться, уровня. Прежде всего, те, что движут действия самих руководителей спецслужб.