Источник жизни 1

Вновь я вернулся к экспериментам с растениями только в 1989 году. И то, это случилось случайно, как бы, между делом. К этому времени у меня уже, в основном, сложилось понимание природы жизни, её зарождения и развития на планете. Ещё в 1987 году я вывел формулу экологической системы, из которой чётко и ясно следовало, что всё многообразие жизни определяется биологическим коэффициентом полезного действия. Многообразию форм жизни мы обязаны тому, что покрытосеменные растения усваивают через листья, примерно, 10% падающего солнечного света. Чем больше этот процент — тем больше растительной биомассы синтезируется на нашей Мидгард-Земле, и тем больше разных видов животных, как травоядных, так и плотоядных заполнят просторы суши и глубины океанов[6].

Так вот, в конце января 1989 года я поставил в стакан с водой листик домашнего растения, название которого я даже и не знал. И неожиданно для меня самого у меня возникла идея попытаться воздействовать на этот лист и изменить биологический коэффициент до 30%. Что я и сделал. И стал наблюдать. Лист очень быстро пустил корни в воде и эти корни были … как корни, мне было трудно судить, как должны выглядеть корни, после моего вмешательства. Растение мне было не знакомо, и я не знал, как выглядят корни этого растения в обычных условиях. Но, тем не менее, когда корневая система у листа стала, по моим представлениям, достаточной, я посадил его в горшочек с землёй, и растение начало бурно расти. Появились новые листья, которые довольно быстро росли. Листья были тёмно-изумрудного цвета, довольно-таки мясистые, с восковым покрытием. И через четыре месяца после посадки в землю, это растение зацвело. Я поляроидом делал фотографии на каждой стадии этой «эпопеи» листа. Но всё это выглядело вполне нормальным для меня, у меня просто не было с чем сравнивать. И так продолжалось до тех пор, пока у меня в гостях не оказалась женщина, которая была учёным-ботаником. Она обратила внимание на цветущее растение, назвав его латинское название и поинтересовалась, каким образом растение зацвело у меня, сообщив, что оно очень капризно и цветёт только раз в пять лет.

Когда я ей сообщил, что это цветущее растение четыре месяца назад было листом, пустившим корни в воде — она сначала не хотела этому верить, но поляроидные фотографии с датами убедили её в достоверности информации. Таким образом, случай помог мне получить подтверждение тому, что мой эксперимент по изменению биологического КПД увенчался успехом, причём, с результатами, которых я даже не ожидал. Изменённое растение выросло до состояния цветения за четыре месяца, вместо пяти лет!

Некоторое время я был занят другими делами и только весной 1990 года я вернулся к экспериментам с растениями. На этот раз у меня возникла принципиально новая идея. Я решил попробовать изменить биологический коэффициент у сельскохозяйственных культур. «Колдовать» над каждым растением было просто бессмысленно и неэффективно, поэтому я решил применить принципиально другой метод изменения биологического коэффициента. Я решил создать поле, несущее в себе необходимые изменения и … накрыть этим полем территорию всего Советского Союза.

Сказано — сделано. Созданным полем я накрыл, как колпаком, весь Союз и стал ожидать результатов. Весна и особенно лето 1990 года было холодным и дождливым. В новостях то и дело выступали учёные-аграрники и предупреждали об ожидаемых плохих урожаях из-за дождливой и холодной погоды. Самое интересное произошло, когда пришла пора собирать урожай. Урожай 1990 года оказался … в 3 раза более высоким, чем в самые урожайные годы. Этого никто не ожидал и… все оказались совершенно не готовы к такому урожаю, и, как это часто бывает, этот рекордный урожай в основном остался на полях. Но, тем не менее, факт трёхкратного рекордного урожая остался фактом, который никто так и не смог объяснить. О моём эксперименте знало очень мало людей, для меня было важно провести чистый эксперимент, чтобы получить максимально достоверную информацию. И это вроде-бы полностью удалось. То, что произошло, с точки зрения любого специалиста, было просто невозможно… но, тем не менее, это — факт, который никто опровергнуть не в состоянии, и этот факт полностью отвечает сути проведённого эксперимента.

И вновь, к экспериментам с растениями я вернулся только в 2003 году, когда в нашем имении во Франции начались работы по разбивке парка и сада магнолий. Как парк, так и магнолиевый сад разбивались по дизайну, созданному моей женой, Светланой. Она специально для этого изучила до мельчайших нюансов литературу о породах деревьев, условиях их обитания, о совместимости между разными породами и т.д. И создала удивительный дизайн парка и сада магнолий.

В парке (Рис. 1) были собраны уникальные деревья, одни из которых — редки в Европе, а другие — вообще растут только в одном месте в Европе — в нашем парке и в саду магнолий. Особенно много редких пород в саду, в котором собрано около четырёхсот разных видов магнолий, некоторые из них существуют только в одном экземпляре в Европе. Наш сад магнолий, в принципе, единственный сад в Европе, в котором собрано такое количество видов магнолий. Но многие саженцы были маленькими и потребовались бы десятки лет, прежде чем парк и сад достигли бы желаемой красоты и величия. И моя жена Светлана обратилась ко мне с вопросом: «А, нельзя ли что-нибудь сделать так, чтобы можно было и ей полюбоваться красотой и сада, и парка, и результатами своего труда ещё при своей жизни?!»

И тут я вспомнил о своих прошлых опытах с растениями, о том, что комнатный цветок за несколько месяцев вырос и зацвёл, в то время, как всем другим его собратьям требовалось на это пять лет и о том, как созданное мной внешнее поле создало условия для увеличения биологического коэффициента до 30% на полях Союза. У меня родилась мысль создать постоянный генератор подобного поля и поместить его в недра земли под нашим Замком. Сказано — сделано. Я создал подобный генератор внешнего поля, обеспечивающего биологический коэффициент порядка 30%, и поместил его под нашим Замком. Произошло это в 2003 году. И с тех пор ведётся наблюдение за результатами влияния генератора на растения парка и сада.

Со времени начала разбивки парка и сада, самое активное участие в этом принимает один из самых известных в Европе ботаников, автор четырёх книг о жизни растений и деревьев, крупнейший специалист по селекции растений — профессор Жерар Шартье. Он читает лекции в университетах Нанта и Анжера, а также, в ряде университетов Германии и Италии. В течение 22 лет он владел питомником растений «Vegetal Service», в котором проводил много экспериментов с разными видами деревьев и растений. Два года назад он продал этот питомник и посвятил всё своё время изучению феномена растений, растущих в нашем парке и саду магнолий. Он ведёт наблюдение за результатами эксперимента с самого начала разбивки парка и сада. К сведенью скептиков, до создания генератора поля, все растения, растущие в наших владениях, ничем не отличались от их собратьев в любом другом месте. Ко всему прочему, почвы у нас — худшие для роста растений, которые только можно найти (известняки и красные глины) и, несмотря на плохие почвы, наблюдается феномен роста растений, который, как говорит профессор Шартье, он никогда не видел сам и даже не слышал ничего подобного. После почти трёх лет наблюдения за феноменом роста растений в нашем парке и саду, он начал работу над книгой об удивительных изменениях у деревьев и магнолий. Кроме этого, он предложил создать научно-исследовательский институт на базе парка и сада нашего Замка для изучения феномена роста растений и деревьев. Поэтому все размеры саженцев и время их переноса в грунт документально зарегистрированы, так что, никаких «описок» или «ошибок» быть просто не может.

Итак, под нашим Замком (Шато) был размещён генератор поля, который изменял биологический коэффициент растений и не только растений, о чём будет сказано несколько позже. Причём, данное поле создавалось только на нашей земле, даже у ближайших соседей, владения которых начинались в нескольких метрах от наших, никакого влияния этого генератора не происходило. Таким образом, создаваемое генератором поле накрывало несколько гектаров парка и сада магнолий, полностью повторяя их контуры, даже не затрагивая участки не только соседей, но и наши поля и лес, на которых в данное время мы ничего не делаем.

Особенно сильно реагировали на воздействия генератора молодые саженцы, как магнолий так и других деревьев. Реакция у разных видов растений на генератор отличалась от вида к виду. И это — естественно, так как растения имеют широкий спектр различий, которые необходимо учитывать для получения максимального эффекта от генератора поля. Любопытно и то, что, в местах выходов Источника Жизни, о котором говорится в Славяно-Арийских Ведах, не все растения реагировали одинаково. В местах выхода Источника — очень сильно реагировали грибы, ковыль-трава и особенно сильно — ягоды комы (малины), которые вырастали, как деревья. Под воздействием генератора, изменяющего биологический коэффициент, помещённого мною под нашим Замком, многие растения изменились очень сильно, и с каждым годом эти изменения проявляются всё больше и больше, а некоторые растения резко изменяются в течение даже двух-трёх месяцев. Например, Павлония Имперская (Paulownia Imperialis) реагировала на воздействие генератора весьма бурно (Рис. 2). Павлонии — одни из самых удивительных цветущих деревьев, которые культивируются в Китае белее 3000 лет (Рис.3).

Puc.1.

Puc.2.

Puc.3.

Puc.4.

В Китае существует традиция, в день рождения дочери, садить в землю саженец Павлонии и считается, что, к тому времени, когда девушка вырастет и станет невестой, дерево станет достаточно большим для того, чтобы сделать ей из него шкаф для гардероба в приданное. Также Павлония считалась приносящей удачу и вдохновение и высаживалась в тех местах, где мальчики занимались литературным творчеством. Кроме этого, ствол, листья, цветы и плоды Павлонии использовались и в народной медицине. Препараты из Павлонии используются для стимуляции роста здоровых волос, входят в состав краски для волос и лечения целого ряда болезней, как внутренних, так и наружных. За пределами Азии Павлонию называют также и Деревом Принцессы, возможно потому, что дерево назвали в честь принцессы Анны Павловны.

В настоящее время различают шесть разновидностей Paulownia: elongata, tomentosa, fargesii, fortunei, glabrata, kawakamii. В нашем парке растёт Paulownia tomentosa — Imperialis, или Hairy Paulownia (Корея, Япония). Обычная Paulownia tomentosa — Imperialis имеет листья длинной 12-15 см, а семена 1-1.5 см[7]. «Наша» Paulownia tomentosa — Imperialis имеет листья длинной 22-35 см, а семена — размером 4.5-6 см (Рис.4 и Рис.5). Когда деревья Paulownia tomentosa — Imperialis привезли в 2003 году для посадки в парке, «талия» (периметр ствола) у деревьев была 22 см. За 2 года деревья «располнели» до того, что их «талия» стала равной 54 см, чего «логически» просто не может быть. Причём, из-за чересчур быстрого роста кора просто полопалась у более, чем 16 деревьев (Рис.6). Кроме всего прочего, плодов на ветках столь много, что многие тонкие и не очень ветки не выдерживают их веса и ломаются. Такого тоже никто и никогда не наблюдал за 3 тысячи лет культивирования Павлонии.

Puc.5.

Puc.6.

Puc.7.

Puc.8.

Подобная реакция на генератор поля наблюдается не только у экзотических растений. Всем хорошо известный клён, попав в поле действия генератора, начинает расти не менее бурно. Существует множество разновидностей клёна. Только Acer Platanoides (Клён) существует 90 подвидов. В нашем парке произрастает разновидность, которая была получена в результате селекции в штате Орегон (США) в 1968 году и была названа Acer Platanoides-Superform. Это — быстрорастущая разновидность клёна, вырастающая до 20-25 метров высоты, имеющая твёрдые зелёные листья размером не более 10 см (Рис.7). В нашем парке уже росли клёны и, после прочистки парка, садовник обрезал лишние ветки и сформировал красивую форму кроны клёнов. И после этого … пошли «чудеса в решете». Под воздействием генератора поля, помещённого под нашим Замком, листья у «наших» Acer Platanoides-Superform стали расти до размеров в 25-30 см (Рис.8). Особенно наглядно видны различия, если поместить листья «наших» и «не наших» Acer Platanoides-Superform рядом (Рис.9). Посмотрев на эти листья, лежащие вместе, просто невозможно поверить в то, что это листья одной и той же разновидности клёна и, что, ещё в 2003 году эти деревья друг от друга ничем не отличались.